Когда бигбот внезапно прекратил что-либо делать, Тейлгейт не понял, что только что произошло и в чём была причина. А ещё больше он стал недоумевать, когда Циклонус куда-то его понёс. На всякий случай посильнее прижавшись к воину и покрепче обхватив плечи, он немного развернул шлем и понял, куда рогатый направляется. Но один вопрос: зачем? Какого-то продолжения санитар уж точно не ожидал, да и вообще не знал, чего ожидать.
Фиолетовый меха вошёл в спальню, и дверь за ним закрылась.
Оказавшись на платформе, минибот суетливо посмотрел на Циклонуса. Он совершенно не знал, что тот будет делать дальше, а потому слегка приподнял спину. Но не успел он этого сделать, как воин оказался прямо над ним, и большой корпус полностью заслонил санитара. Единственным источником освещения здесь была настольная лампа, и даже та светила тускло, поэтому кузовок едва мог разглядеть хоть что-то. Но он сразу всё понял, как только Циклон начал его ласкать.
От этого минибот буквально залился краской и рефлекторно сжал сервоприводы в коленях, свёл вместе стопы и наполовину сжал манипуляторы. Оптика опять ярко разгорелась, взгляд начал бегать туда-сюда, а манипуляторы то сцеплялись в замок, то расцеплялись, то вообще пытались спокойно оставаться на месте, что, в общем-то, не получалось. Однако, несмотря на свою скованность, минибот всё же позволял бигботу делать то, что он задумал, и даже расставлял манипуляторы, когда тот поглаживал его талию. После, забрало было вновь занято поцелуем Циклона. Свет оптики обоих попадал на фейсплейты друг друга, и в итоге, сливаясь, свет приобретал новый оттенок, как смешение двух противоположностей, но несмотря на это, похожих меха. Циклонус действовал мягко, но одновременно решительно и настойчиво. Это заранее давало ответ на вопрос, чего же он хочет от санитара и зачем он перенёс его сюда.
Но это было ещё не всё. Если ощущение ласковых губ на лицевой пластине и шейных магистралях больше не заставляло Тейлгейта смущаться или паниковать, то такую реакцию вызвало их положение на других частях корпуса: на грудной пластине, брюшных, на талии. От этого минибот больше не мог сдерживать в себе отработанный воздух и со свистом выгнал его из вентсистем. Взгляд снова нервно забегал, а манипуляторы словно задрожали, и чтобы это скрыть, кузовок начал стучать указательными пальцами друг о друга. Но это не был страх, то было волнение от того, что всё происходит в первый раз, и этот первый раз вызывает огромное количество эмоций.
Поймав на себе взгляд бигбота, Тейлгейт первый клик вглядывался в него, а после поскорее отвёл взгляд на что-то другое, продолжая стучать пальцами. Он думал, что нужно что-то сказать, но процессор был занят другим, и минибот просто не знал, что сказать.

Искра в панике заметалась по своей нише от того, что только что сделал Циклонус. Разведя сервоприводы, минибот, однако, не свёл их обратно. Во-первых, потому что он доверял воину, а во-вторых, его пожирало не только смущение, но и любопытство, что будет дальше.
Пластина открылась, издав характерный щелчок. Тейлгейт, услышав его, смущённо отвёл от неё взгляд подальше и скосил его. Он старался держать сервоприводы нормально, но каждый раз, когда меха прикасался к его порту и коннектору шаловливой глоссой, его корпус словно пробивало током и создавалось ощущение, что температура повышается с каждым кликом. Вся интерфейс-система истекала смазкой, а порт ещё и хладагентом, буквально подавая признаки любопытства и готовности принять всё, что ей преподнесут. Минибот стыдился и этого, того, что скрыть этого не получалось. Он уже весь залился своеобразным румянцем, оптика несколько притухла, а самому корпусу стало настолько жарко, что на нём выступило несколько капель конденсата.
Но следующие действия повергли Тейлгейта в то ли шок, то ли что, но факт, что он был крайне удивлён, оставался фактом.
- Циклонус! Ах! - раздалось из вокодера. Он всё же не сдержал стона и откинулся остальной частью корпуса на платформу. Внезапное и невероятно приятное ощущение застало минибота врасплох. Оптика на секунду прямо воспламенилась, а один из манипуляторов потянулся к лицевой пластине и прикрыл её. Такую реакцию дало смущение и удовольствие. Глосса Циклонуса проходила по каждому сегменту и по каждому датчику на маленьком, но чувствительном коннекторе минибота, что заставило минибота волей-неволей ещё раз очень тихо, но затяжно простонать, а заодно и шумно провентилировать.

Циклонус своей ловкой глоссой доставал до самых чувствительных участков и датчиков на коннекторе минибота, и даже до таких, о существовании которых он сам и не подозревал. Раздражаясь, они принимали все ощущения, и это сказывалось на миниботе. Весь периметр маленького джампера уже истекал смазкой, но Циклонус подхватывал капельки, таким образом коннектор со всеми его магистралями и сегментами вновь оголялся, уступая место новым ощущениям. Признаться, они были настолько сильными, что Тейлгейт уже не мог сдерживать протяжных, но всё ещё тихих постанываний. Второй манипулятор потянулся к лицевой пластине и прикрыл забрало, оптика ярко светилась, искра билась в нише, сервоприводы слегка подрагивали в удовольствии, а системы предупреждали о возможной перезагрузке. Минибот издал протяжный и глухой, словно прошедший через денты, стон.
Однако, этого не произошло. То ли специально, то ли случайно, но бигбот сумел вовремя остановиться, давая миниботу своеобразную передышку. Несколько кликов не понимая, что Циклонус остановился, кузовок старался перевести дыхание. Несколько кликов спустя, системы восстановились, и вентилировать Тейлгейт стал ровнее.
Услышав просьбу бигбота, сине-белому стало интересно, что будет дальше и как поступит Циклонус.
Дес прикоснулся к ранее неприкосновенному портику минибота. И не просто прикоснулся, а даже начал вводить туда фаланги и растягивать системы. От этого светлый невольно вздрогнул, ведь гнездо оставалось неприкосновенным на протяжении более чем четырёх миллионов лет. Ощущения от нахождении какого-то предмета в порту было очень странным, но боли кузовок пока не ощущал.
А вот когда фаланги подбирались ближе к мембране, боль начала постепенно появляться, но её смог заглушить Циклонус, дарящий шейной проводке тёплые и успокаивающие поцелуи и покусывания. Мембранка натянулась, что свидетельствовало о том, что воин намерен преодолеть препятствие, вставшее у него на пути. Когда она наконец лопнула, Циклонус, зная, какую боль сейчас испытывает минибот, успокоил его поцелуем в забрало, а сам Тейлгейт не сдержал такого же глухого и тихого, но крика, и, обхватил своими маленькими манипуляторами нависшего над ним бигбота покрепче, стараясь перетерпеть боль.

Минибот неторопливо выдохнул воздух, смешанный с испарившимся от такой высокой температуры корпуса конденсатом. Манипуляторы медленно соскользнули с широких плечей, а пальцы по пути зацепляли крупные участки брони. Датчики в порту, благодаря растягиванию и движениям в нём, начинали потихоньку активироваться и очищаться от многовековой пыли смазкой и хладагентом. С каждым новым пальцем в порту становилось тесновато, однако через несколько кликов ощущения уходили, всё будто сбрасывалось, и было непонятно, что сбоило, но оно сбоило.
Ощущение движения наконец окончательно привело сенсоры и датчики в тонус. Постепенно, но они начали выполнять свою работу, посылая соответствующие сигналы и заставляя импульс статики пробежаться по корпусу санитара. Манипуляторы искали опору у платформы, твёрдо опираясь на неё. Иногда не полностью втянувшиеся когти задевали проводки, а те в ответ искрились и задевали больше скрытых датчиков. Вентиляционная система санитара ускорила свою работу, не давая влажному воздуху долго в ней задерживаться, выходил пар шумно. Оптика колёсного будто расплылась, а чаще смущённо смотрела в сторону.
Но внезапно и эти манипуляции были прекращены. Циклонус, разобравшись со своей паховой пластиной, обнажил коннектор. Минибот, лениво переведя взгляд на него, был откровенно шокирован, и оптика вновь испуганно засияла, перебежав на окуляры воина, который уже был над ним. Возможно, минибот боялся разницы в размере, но у Циклона это не вызывало никакого сомения. Предупредив минибота и придержав его за талию, он начал медленно, но уверенно входить в портик.
Первые секунды были совершенно неожиданными для автобота. Едва почувствовав в системах что-то предельно крупное, он вновь обхватил плечи деса манипуляторами, а сервоприводы машинально развелись шире, стопы упирались в платформу. Откинув шлем на платформу, кузовок наконец смог всё почувствовать. От того, что коннектор вплотную прилегал к порту и даже едва ли туда входил, Тейлгейт чувствовал его пульсации и подёргивания, чувствовал соприкосновение с каждым сегментом брони. Замерев, он затаил дыхание и крепко держался за Циклонуса, однако искра в ненормальном ритме пульсировала, а оптика словно струилась и освещала корпус меха.

Почувствовав весь коннектор, а если точнее, большую его часть в своём хоть и узком, но уже довольно хорошо подстроившемся порту, Тейлгейту показалось, словно в его искру что-то внедрилось, никак не давая ей успокоиться. Стараясь перестроить свои системы, кузовок слегка подёргивал сервоприводами и заменяя влажный воздух свежим в своих вентсистемах.
Циклонус, приблизившись к шейной проводке минибота, снова поцеловал её, а также и край забрала, а после задал вопрос.
- Конечно, Циклонус... - как бы сейчас миниботу не хотелось говорить, он всё-таки сделал это, чтобы Циклонус знал, что с ним всё в порядке. Заглянув ему в окуляры, кузовок, дотянувшись до фейсплейта воина манипулятор, мягко и медленно погладил по щеке или тому, что было вместо неё. Он старался подать знак того, что рогатому тоже не стоит ничего бояться. После, убрав манипулятор, он позволил Циклонусу одарить себя поцелуями.
Именно в этот момент санитар почувствовал близость между двумя меха, настолько сильную, что, казалось, Тейлгейт чувствовал себя одним целым с Циклонусом. Он чувствовал, как тот всеми силами старается сильно не навредить миниботу,  а доставить только удовольствие, даже, наверное, забыв о себе. Он старался сдерживать свой рык, но всё же он бесконтрольно вырывался из вокодера воина, но минибота это ни капли не смущало.
Системы, перестроившись, были готовы принимать новую дозу ощущений. Но стоило Циклонусу только пошевелиться, как все проводки потянулись за коннектором, раздражая чувствительные сенсоры, и это вызвало у Тейлгейта тихий, почти неслышный стон. Портик снова чуть наполнился горячей смазкой, и понемногу воин начал входить и выходить, так ускоряя ритм.
Это сказалось и на системах минибота - некоторые датчики исходились током до предела, и системы вновь предупредили о возможной перезагрузке, хотя и через немало времени. До предела смущённый и погрязший в своих ощущениях минибот слегка подогнул к себе сервоприводы и, не сдержавшись, уже в который раз ухвалился за плечи бигбота.
Цикло... - фразу санитара прервал неожиданно вылетевший из вокодера сладкий стон, уже более громкий, но всё же не намного..

Маленький санитар с каждой секундой всё сильнее тонул в этих чувствах и ощущениях, таких неописуемых и ранее неизвестных. Уже совершенно перестав чего-либо бояться, он позволял бигботу делать с ним что угодно, ведь это единственный меха, которому он доверял и был привязан как к никому другому. Причём эта привязанность была гораздо сильнее и крепче, чем у кого-либо другого.
Порой Тейлгейт от таких эмоций уходил в глубины сознания, словно теряя ощущение реальности, а порой возвращался в действительность, и это сопровождалось шумными выдохами и постанываниями. Громкий шум двигавшихся и взаимодействующих друг с другом механизмов заглушал эти звуки, но он не мог заглушить непритворные, пусть и тихие, но стоны и рычание, издаваемые Циклонусом. Улавливая их, Тейлгейт чувствовал одновременно и смущение, и счастье от того, что он может доставить воину удовольствие.
На самом деле, санитар даже не заметил, как Циклонус сменил положение. Однако позже он вернулся с небес на землю, почувствовав коннектор ещё лучше. От этого вокодер вновь издал протяжный шум на высоких тонах. От того, что воин крепко обнял минибота, Тейлгейт почувствовал тепло. Приятное и ласковое тепло, манившее к себе. Настолько сильной близости с Циклоусом минибот уж точно никогда не ощущал. Хотелось, чтобы этот момент длился бесконечно. На некоторое время обстановка как-то смягчилась, но после того, как минибот получил системное сообщение о скорой перезагрузке, снова раскалилась. С этого момента все чувства стали ютиться в нём словно насекомые, пойманные в банку, а разгоревшаяся до белого каления искра уже готова была выскочить наружу и с удовольствием сделала бы это, если бы броня всё-таки не была довольно крепкой. Бёдра санитара невольно стали двигаться, в свою очередь накапливая заряд. Взявшись обоими манипуляторами за плечи воина, минибот не отрывал лицевой пластины от тёплых губ.